������������������������������������-������������������������������������������ ������������������������ (������������������������������������������������)

"Так веселый Лемминкяйнен
Лодку там во льду оставил,
Свой челнок военный в льдинах,
Сам пошел дорогой смело,
Тиэра вслед за ним шагает,
Вслед за другом, за веселым.
Вот по льду ступает Ахти,
Он идет по ровной глади,
День идет так и другой день,
Наконец, уже на третий,
Показался мыс Голодный:
Там дрянная деревушка.
В замок мыса входит Ахти,
Говорит слова такие:
"В крепости найдется ль мясо,
На дворе найдется ль рыба
Для героев утомленных,
Для мужей, ослабших сильно?"
Только не нашлось тут мяса,
Только не нашлось тут рыбы.
И промолвил Лемминкяйнен,
Молодец тот, Каукомъели:
"Пусть огонь спалит всю крепость,
Пусть снесет ее водою!"
И пошел оттуда дальше,
По густым лесам идет он,
Где совсем жилья не видно,
По дорогам неизвестным.
Собирает Лемминкяйнен,
Молодец тот, Каукомъели,
Мягкий пух по всем каменьям
И волокна по утесам;
Он связал чулки поспешно,
Рукавицы быстро сделал,
Чтоб мороза *** бояться,
Всей его свирепой стужи.
Он пошел искать дорогу
И разведать направленье:
Путь прямой тянулся к лесу,
В лес дорога направлялась.
И промолвил Лемминкяйнен,
Молодец тот, Каукомъели:
"Тиэра, братец мой любезный,
Плохо нам с тобой пришлося!
Дни и месяцы блуждая,
Вечно странствовать мы будем".
Тиэра так ему ответил,
Он такие речи молвил:
"Месть нам, бедным, угрожает
И погибель нам, несчастным;
Для войны сюда пришли мы,
В Похъёлу, в страну тумана,
Чтоб своей лишиться жизни,
Навсегда самим погибнуть
На местах, совсем негодных,
На неведомых дорогах.
Никогда мы не узнаем,
Не узнаем и не скажем,
По какой идем дороге,
По какой пошли тропинке,
Чтоб погибнуть здесь, у леса,
Умереть здесь, на равнинах,
Здесь, где ворон лишь родится
И живут в полях вороны.
Смело вороны потащут,
Понесут здесь злые птицы,
Тело наше расхватают,
Жадно выпьют кровь вороны,
Клювы вороны запустят
В трупы мертвецов несчастных,
Понесут на камни кости,
На скалистые утесы.
Мать, бедняжка, знать не будет,
Мать несчастная, родная,
Где ее осталось тело
И где кровь ее сбегает:
На равнинах ли болотных,
Иль в сражении жестоком,
На хребте ль большого моря,
По обширному теченью,
На горе ль, где много сосен,
По дороге ли к кусточкам.
Ничего мать не узнает
О несчастнейшем сыночке:
Будет думать, что он умер,
Будет думать, что погиб он.
Мать тогда заплачет горько,
Причитать начнет старушка:
"Там теперь мой сын, бедняжка,
Там любимец мой несчастный:
Туонелы посев он сеет,
Боронует поле Калмы.
Дал мой сын теперь, бедняжка,
Дал сыночек мой несчастный
Отдыхать в покое луку,
Благородным дугам - сохнуть.
Птицы могут откормиться,
Куропатки жить в кусточках,
Без боязни жить медведи
И играть на поле лоси!"
Отвечает Лемминкяйнен,
Молодец тот, Каукомъели:
"Мать несчастная, родная,
Ты меня в себе носила!
Кур ты выходила много,
Лебедей большую стаю;
Вдруг их всех развеял ветер,
Вдруг их всех рассеял Лемпо,
Ту сюда, туда другую
И загнал куда-то третью.
Помню я былое время,
Помню дни, что были лучше:
Выступал цветком я дома,
Точно ягодка ходил я.
Кто на нас, бывало, взглянет,
Удивится, как растем мы.
Но совсем иначе стало
В это бедственное время:
Знаем мы теперь лишь ветер,
Видим мы теперь лишь солнце,
Но его скрывают тучи,
Дождь собою закрывает.
Но все это мне не страшно,
А моя о том забота:
Хорошо ль живут девицы,
Как прекрасные играют,
И как женщины смеются,
Как невесты распевают,
И не плачут ли от горя,
Не страдают ли от скорби?
Нет пока здесь чародейства,
Нет и против нас заклятий,
Чтоб мы умерли в дороге,
Чтоб в пути мы здесь погибли,
Чтобы юные свалились
И столь бодрые пропали.
Коль чаруют чародеи,
Колдуны коль здесь колдуют,
Пусть их чары обратятся
На жилища их родные;
Пусть колдуют друг на друга,
На детей наводят чары,
Род свой быстро умерщвляют
И родных уничтожают!
Никогда отец мой прежде,
Этот старец седовласый,
Колдунам не поклонялся
И не чтил сынов лапландских.
Так говаривал отец мой,
Так и я теперь промолвлю:
"Защити, могучий Укко,
Огради, о бог прекрасный,
Охрани рукою мощной
И твоей великой силой
От мужских коварных мыслей,
От коварства злобных женщин,
От злословья бородатых,
От злословья безбородых!
Будь мне вечною защитой,
Будь надежною охраной,
Чтоб дитя не заблудилось,
Чтоб сын матери не сбился
На пути благого Укко,
На дороге, богом данной!"
Тотчас сделал Лемминкяйнен,
Молодец тот, Каукомъели,
Из забот коней рысистых,
Вороных коней из скорби,
А узду из дней печальных
И седло из тайных бедствий.
На спине коня уселся,
На лошадке этой пегой,
Едет он тяжелым шагом.
С ним Тиара едет рядом.
Он с трудом по взморью едет,
По песку едва плетется,
Едет к матери любезной,
К ней туда, к седой старушке.
Я теперь бросаю Кауко,
Долго петь о нем не буду;
В путь отправил я и Тиэру -
Пусть на родину он едет,
Сам же пенье поверну я,
Поведу другой тропою.
"